Название: Солнышко
Автор: я, граф Альма
Права: Я и Ода
Для: обожаемой Музы
Предупреждения: полное ООС, спойлеры (совсем легкие, да), упоминание однополой любви, не бечено
Это не совсем яой, скорее легенький шонен-айчитать дальшеОни знают друг друга с детства. Вот только Акаину приходит чуть позже и ему так и не удается стать полноправным членом их компании. Он псих, который любит взрывы и ненавидит все то, что обычно любят хорошие мальчики. Киджи, наоборот, слишком меланхоличный. Он все время дрыхнет в тенечке, когда активный Борсалино носится кругами и вопит.
Для военной базы эти трое что-то вроде барометра: по хорошему настроению одного из них вполне можно узнать погоду если не на неделю, то не пару дней точно.
Кизару радуется - жди жару, яркое солнце и готовьте купальные принадлежности, радуется Кузан - похода будет так-себе. ни тепло, ни холодно, а уж если странный паренек в дождевике начинает смеяться ни с того, ни с сего - забирайтесь в шкафы и подполы, спасаясь от природных катастроф.
Странным образом они дополняют друг друга и между ними нет секретов, пока Акаину не застает своих друзей на темной веранде и у него не сносит башку.
С одной стороны он считает это предательством, а с другой желает любви, сильной и чистой. Но психи никого не привлекают, и даже дружеская поддержка Борсалино разбивается о стену отчуждения. Намного веселее смотреть за огнем, который поглощает все живое, заставляя его трепетать в сексуальной агонии последнего танца, давая новую жизнь, построенную на пепле прошлого.
Кузану на это все наплевать. Он продолжает дрыхнуть в своем любимом гамаке, из которого торчат теперь еще и ноги старого друга...
Годы формируют их в сильные, развитые личности, что абсолютно не сказывается на их характерах.
Ничто не затрагивает Киджи и Акаину, позволяя им развлекаться в своих маленьких мирках, но заставляет Кизару раскрыться в полной мере. Парнишка бегает по все базе, кроме своих тренировок находя время помочь старшим, как по званию так и по возрасту, разобраться на кухне, вставить пистонов юному пироманьяку, пытающемуся разнести пол острова, да еще и заниматься какой-то креативной работой.
"Лучик", "солнышко" - иначе его и не называют. Борсалино похож на любимого щенка, милого и безобидного. Это впечатление остается даже во время боя, когда он, бросая взгляды на своих противников, перебывающих в ступоре, отправлял сих в глубокий нокаут.
Такому положительному мальчику прощается абсолютно все. А как не простить, если он выполняет желания остальных, выглядя при этом меценатом или Богом, который может абсолютно все.
Например откуда он достает новенький велик, о котором так давно мечтает Кузан? Или находит новый дождевик Акаину - красный и в зеленых цветах? И наплевать на то, что у него теперь абсолютно нет денег, а "курточка" выглядит так, что у народа начинает повально болеть живот, а глаза вылазят из орбит, насколько яркое это "произведение искусства".
Когда им предлагают логии, троица задумывается. Начинающий бомбоукладчик/гранатометчик злобно косится на влюбленных, безмолвно застывших над списком с фруктами, и громко выдает: "Солнышко лесное, фонарик наш драгоценный, бери "свет" и приятно и полезно!", а на недоумевающие взгляды добавляет, " ну должен же я как-то читать после отбоя?"
Кизару понимает, почему тот выбрал для него такие странные определения, все-таки за это время он успел стать кем-то вроде "луча солнца в кромешной тьме его безрадостной жизни", так что логия света оказывается первой, смущая их своим цветом еще больше, чем, уже второй, на этот раз оранжевый в зеленый горошек, дождевик Акаину.
Второе предложение следует опять-таки от самого молодого члена их команды. И хотя звучит оно довольно двусмысленно, любовникам на это наплевать. Во-первых Кузана и так редко что может вывести из себя, а во-вторых он сейчас занят тем, что откачивает постоянно меняющего цвет Борсолино.
"Каждому фонарику нужна лампочка". Просто и спокойно сказано в никуда. Кизару застывает с открытым ртом, оставаясь в нежно-голубой гамме, а Киджи быстро хватает со стола логию льда, необычайно взволнованный тем, что это сделает Акаину.
Из-под дождевика доносится злобное сопение и невнятное бормотание, в котором, при наличии фантазии и ли хорошего слуха, вполне можно различить маты.
Последняя логия, так и не определенная и особо вонючая, отправляется в карман подростка, после чего тот исчезает, оставив за собой цепь ругательств и ауру тайны...
Проходит довольно много лет. Пареньки давно уже выросли, Борсолино изобразил из себя папашу семейства, нянчась с Сентомару, а те двое так и не изменились.
А зачем, если под боком всегда есть такое счастье, готовое осветить ласковым солнечным светом любой пасмурный день?