Фрэнки/Айсберг
Рейтинг: детский, но каждый
Алсо: запоздалое написалося на день рождения последнему. В пять утра и... Спасибо Wilson. за моральнэ поддержке, лулзы и прочее вдохновляющее.
(...)Сложно быть одному. К хорошему единожды привыкаешь, и уже не помнишь каково это – слышать как тикают часы.
Вокруг полно людей, кто спорит? А одно единственное место все так же пустует. Пустует и пустует.
Все могло бы быть иначе. Ему бы сейчас было бы уже… 26. Да, ему было бы 26, он, наверное, проколол бы себе губу или нос, заявлялся в офис в своем обыкновенном неприличном виде, с улыбкой от уха до уха, садился бы на стол и начинал донимать своими росказнями. Или бы все то же самое, но дома. Том бы хохотал, улыбалась Кокоро, Йокодзуна бы прыгал.
Богу было угодно иначе. Об этом напоминает толстый слой пыли на диване. Айсберг давно тут не был. Одна из заплаток лопнула, и наружу лезет свалявшаяся в комочки вата. Надо зашить. Потом. А сейчас… сейчас ему нужно небольшое чудо.
Завтра выборы. Эдакое показательное выступление, итог всего, что он сделал для этого острова. Что они все вместе сделали. Его второй день колотит нервная дрожь, он не высыпается. Все уверяют, что компания пройдет как по маслу, все хлопают по плечу, а ему все время кажется, что он не успеет что-то закончить, сделать что-то до конца. Завершить их общее дело. А сейчас… сейчас ему нужно небольшое чудо.
Дверца шкафа скрипит, и он бережно извлекает на свет желтую рубашку. Ту самую, маломерку с зелеными пальмами.
Она все еще пахнет им.
Одеколоном, который он постоянно у него таскал. Гнилыми досками. Детским шампунем. Всем чем только можно.
Он зарывается лицом в складки яркой ткани, вдыхает в себя целый букет разнообразных запахов и медленно оседает на идеальный серый «снег», испорченный только его собственными следами. Этот глупый маленький мальчишка все еще рядом. Ему не нужно идти к гадалкам, связующим с духами. Он просто знает, что обязательно должно что-то произойти. Когда-нибудь. Пока… пока у него есть эта потертая рубашка, которая понемногу уже теряет заключенное в ней наркотическое лекарство.
Сегодня он пришел за ней в последний раз. Уснет на полу, как щенок на новом месте рядом с тряпкой, пахнущей матерью. А на утро рубашка уже будет пахнуть его собственным одеколоном. Он засунет ее за пазуху и будет крепко прижимать к себе весь день, вплоть до объявления результатов.
Сейчас… сейчас ему нужно небольшое чудо. А случится оно через несколько недель, чудом большим.