Каляки-маляки

[DragonAsis]

Я с таким эпичным постом состоящим из всякого...ну как обычно.
и не дай бог все начнут тащится именно с Паули
Под впечатлением от 0главы

Далтонэ от тойже главы вкуренный

Рандомный отвратительнояркий Паули,меня расстраивает что все как дети любят яркие цвета.

Для Целлофана Арлонг...ну и Джинбей довеском

Куромаримо и Чесс

---

Эйс/Луффи и обнимашки Х3

[meissdes]

---

Когда он ушел. 2/2

[Mistress Nine]

Название: Когда он ушел
Фандом: One Piece
Автор: Sabanty
Пейринг: Зоро/Санджи
Рейтинг: невысокий
Жанр: ангст
Дисклеймер: все принадлежит Оде
От автора: аффтор не любит десфики. Прошу принять к сведению.
От автора №2: ВАЖНО! Во время прочтения настоятельно рекомендую скачать и поставить на прослушивание песню «Deine Zeit wird Enden». Просто именно под эту песню писался данный фик, и, мне кажется, именно она наиболее полно отражает настроение этого текста. Примечание: для тех, кто знаком с немецкими ОСТами Ван Писа найти эту песню не составит труда. хотя вот ссылка на скачивание
Статус: завершен (2/2)

the end

2.
Зоро несколько невероятно долгих минут приходил в себя. Дыхание выровнять не получалось. Как и унять дрожь в руках.
Ночь была безлунной, а темные сплошные тучи затянули все звезды, поэтому в темноте каюты лишь еле-еле проглядывались очертания кроватей и дрыхнувших в них тел. На полу белели скинутые во сне подушки и одеяла. Казалось, что сопение и бормотание доносилось со всех концов помещения.
Мечник попытался успокоиться. Сон был настолько правдоподобен, что эмоции захлестывали и жесткой хваткой держали за горло. Глаза даже щипало точно так же, как во сне. Казалось, еще секунду назад он стоял на песчаном побережье, с замершим сердцем глядя на Санджи. Почему-то в этом сне кок выглядел таким одиноким, что невольно с головой накрывали спутанные чувства – хотелось сжать его в своих лапищах и не выпускать. И сейчас, когда все это оказалось нереальным ночным видением, где-то внутри жгло отчаянное ощущение, что его не хватает. Этого кретина, который постоянно огрызался и цеплялся, с которым они так и не смогли найти мира.
Когда, наконец, удалось прийти в себя, Зоро скользнул взглядом по одной-единственной пустующей кровати.
Да, сон в точности воспроизвел тот мрачный момент, когда этот придурок бросился в одиночку против Шичибукая. И то, как Мугивары вот уже несколько недель дрейфуют в открытом океане, почти без ветра в парусах, тоже в точности как в этом сне. Только… только до берега они еще ни до одного ни дошли…
А что если?...
К черту! Это просто сон! Дурацкий, идиотский сон! И этот чертов кок жив!
А на душе не спокойно, потому что этот сон был слишком похож на реальность. На реальность, которая может случиться. И у них у всех еще есть возможность увидеть воочию, в реальности тот золотистый берег со стоящим по щиколотки в песке коком, который лишь...
Зоро сел на кровати. Спать больше не хотелось. Сдвинув брови, он вышел из спальни.
Забыть привычки было трудно.
Заходя на камбуз, Зоро на автомате бросал замечание, не с сигаретами ли у них ужин? И, наблюдая в ответ сожалеющий взгляд Чоппера, который стоял у плиты, понимал, что олененок не курит, а того, кому и было адресовано это замечание, здесь нет.
Засыпая на палубе, Зоро знал, что его все равно разбудят. Залпы пушек, вопль Луффи, разъяренный вой местной рыжей ведьмы, споткнувшийся о него Усопп или пинок кока. Но, почти сразу раздраженно одергивал себя, мысленно вычеркивал последний пункт и лишь притворялся спящим.
Кружась в битве вместе со всей командой, отбиваясь от Морских Дозорных, Зоро машинально искал взглядом среди толпы и суматохи черный силуэт, и сердце напряженно замирало, не находя его, боясь, а вдруг придурочного кока… и снова запоздало вспоминал, что не было придурочного кока в этой битве с самого начала.
И сон тот не давал покоя. И хоть мечник изо дня в день убеждал себя, что это просто дурацкий кошмар, где-то внутри, под бронированным панцирем спокойствия и веры в то, что кок жив, противно шевелилось сомнение, что этот чертов сон – вещий…
Вот поэтому, встречая однажды закат на палубе, услышав громогласный вопль капитана, точно такой же, как в том проклятом сне, Зоро вздрогнул.
Был такой же золотистый закат.
Так же не было ветра, что паруса висели дохлой тряпкой.
И впереди так же виднелся большой остров. Раскиданная деревушка в несколько домов и песчаный берег…
- САНДЖИ! Ребята, это Санджи! Это он!
Зоро вскочил на ноги и замер. Мимо него пронеслись другие члены команды, бросаясь к носу корабля, чтобы, переваливаясь через борт, вглядеться вперед. Один только мечник стоял как вкопанный и смотрел на черную полосочку на песчаном берегу, которая до боли напомнила о том сне.
ЧЕРТ! Зоро сжал кулаки. Ногти впились в ладони. Черт! Черт! Черт! Черт!
Горечь и ярость подкатила к горлу. Хотелось рухнуть на колени и во всю глотку орать «нет!», чтобы небеса услышали.
Он не выдержит еще одного прощания. Он не выдержит еще одного неощущаемого прикосновения. Он не выдержит той горькой усмешки. Он сломается. Он умрет.
И Зоро метнулся вниз, в трюм. Вынес дверь с ноги. Петли жалобно звенькнули, не понимая, чем заслужили такое обращение.
Здесь хранились припасы, обычно забивающие трюм до предела. Но сейчас, когда Мугивары не могли причалить ни к одному берегу уже пару месяцев, тут было почти пусто. Половину пришлось выкинуть, ибо продукты уже не годились ни для готовки, ни для наживки. Остальное же Чоппер потихоньку скармливал команде. Однообразные каши и либо пригоревшие, либо недожаренные овощи приелись уже всем, но выбора все равно не было.
Зоро схватил одну из бочек с ромом и от души швырнул ее о стену. Доски разлетелись в стороны, жидкость выплеснулась, растекаясь по дощатому полу. Еще не утих грохот от осыпавшихся осколков первой бочки, как рядом в стену влетела вторая.
Мечник метался по трюму, разнося все к чертовой матери, не чувствуя, как порезал руки о кривые гвозди, чувствуя только одну боль – ту, что сейчас драла сердце тупыми когтями.
Он ничего не мог сделать! Абсолютно ничего! Хотелось выскочить наружу, метнуться, развернуть корабль прочь, чтобы не причаливать к этому злополучному берегу, чтобы сберечь ее, эту тупую, необоснованную надежду на то, что кок жив… что Санджи жив и может вернуться… и вернется… нужно только немного подождать…
Зоро замер.
Черт, больно. Там, слева, под ребрами, больно. И хочется взвыть. Громко, надрывая горло. Хочется бросаться на стены, чтобы заглушить эту боль.
Ноги подкашиваются, и мечник опускается на пол. Откидывается спиной на стену.
Оказывается, у него все руки в крови. Чееерт!...
Куина. Санджи.
Почему им нужно было умереть? Почему они не могли жить дальше? Кому они мешали, в конце концов!? Кто решил, что их жизнь должна оборваться, едва начавшись?!
С палубы доносились какие-то крики. Разобрать их не представлялось возможным. Да и Зоро было наплевать на все. Перед темным взглядом стоял лишь образ того, кого он больше никогда не увидит.
Мечник понял это. И принял. Нет больше никакой надежды. Нет больше заблуждений.
Потому что нет больше Санджи…
- Вот ты где, маримо.
Голова пустая. И сердце пустое. Ничего не хочется. Ни поднимать глаз. Ни подниматься с пола. Ни жить. Хотя нет… хочется сдохнуть.
- Чем ты тут занимался? Это ром, между прочим. Нами-сан тебя уроет, если увидит.
Щелк.
Пых.
Фуууух.
Струйка сизого дыма поднялась к потолку.
- Че молчишь, подорожник?
Босые ноги на досках пола. Темные брюки. Не то синяя, не то фиолетовая рубашка. Распущенный галстук. Челка на один глаз. Сигарета. Недовольный взгляд.
Нет.
- Пришел попрощаться? – тихо спросил Зоро.
- Поздороваться, критиноид! – рыкнули в ответ.
Защемило сердце.
Перед ним стоял Санджи. Нет, совсем не в черном костюме, как во сне. И того раздражающе-доброго, почти заботливого выражения не было на его лице. Наоборот – такое привычное недовольство. И зажатая в зубах, только начатая сигарета.
- Выглядишь ужасно, маримо. – фыркнул кок.
Ему все это кажется, да? Вот то, что сейчас, в этот самый момент, в этом самом трюме, по дощатому полу которого разлит ром и раскиданы осколки бочек, с босыми ногами стоит…
- Кто тот добрый человек, который отрезал тебе язык, пока меня не было? – съязвил кок, так и не дождавшись никакого ответа.
…Санджи…
Черт! Черт! Черт! ЧЕРТ!
Если это снова мираж, то лучше пусть сразу его убьют! Еще одного того прощанья он не выдержит! Если этот человек перед ним исчезнет, Зоро сам перережет себе глотку! Своей же катаной! Чтобы больше не испытывать этой удушающей боли, когда надежда на то, что все хорошо теперь, сгорает вместе с этим гребанным закатом!
- Ну ты и кретин, маримо. – глухо отозвался Санджи. – Ревешь, как баба.
Он ревет? Невозможно. Не может он реветь… к черту.
Кок подошел к Зоро сбоку и облокотился о стену, касаясь острым коленом плеча мечника. Низко опустил голову. Волосы засыпали глаза.
- Успокойся, придурок. Я жив.
Но придурок не успокаивался. Плечи дрожали, да и всего мечника трясло. Он сжимал кулаки, упирался ими себе в лоб и изо всех сил стискивал зубы. Это маленькое касание! Эта мелочь!...
Жив он! Черт возьми, он правда жив!
Санджи вздохнул и опустился на колени. Уперся лбом в висок Зоро. Стиснул ворот рубахи перебинтованными пальцами.
- Так соскучился?
И ответ – дрожащим голосом, едва не срываясь:
- Заткнись.

@темы: Фанфикшн, ЗоСан

---

SOS!

[Тётя_лошадь]

Народ, помогите!
Ищу косплей Эйса. Определенный =_+
Листовка вроде
i005.radikal.ru/0911/08/16e98470423d.jpg
i027.radikal.ru/0911/4d/ae2772c4ca9d.jpg
Но там он стоит спиной. Фотошопное пламя и т.д., но там он был такоой *____*
Дабы не сочли флудом:

ЗоСаны

---

И снова я, и снова фРик

[Mistress Nine]

Название: Когда он ушел
Фандом: One Piece
Автор: Sabanty
Пейринг: Зоро/Санджи
Рейтинг: невысокий
Жанр: ангст
Дисклеймер: все принадлежит Оде
От автора: аффтор не любит десфики. Прошу принять к сведению.
От автора №2: ВАЖНО! Во время прочтения настоятельно рекомендую скачать и поставить на прослушивание песню «Deine Zeit wird Enden». Просто именно под эту песню писался данный фик, и, мне кажется, именно она наиболее полно отражает настроение этого текста. Примечание: для тех, кто знаком с немецкими ОСТами Ван Писа найти эту песню не составит труда. хотя вот ссылка на скачивание
Статус: в процессе (1/2)


1.
Куину потерять было тяжело. Та, кто был его первым настоящим соперником. Та, кого он так желал превзойти. Та, кем он где-то в самой глубине, за стеной мальчишеской гордости, восхищался. Та, кто сделала из него того, кем он теперь является – одного из известнейших мечников. И он станет лучшим. Ради своего обещания ей. Ради нее самой.
… а потом огромная рука Шичибукая схватила этого придурка за светлые волосы и с оборота впечатала в рваную стену скалы. Хруст костей, казалось, навсегда остался мертвым эхом в этом мрачном ущелье. И невидящий взгляд на мгновение мелькнул из-под челки, чтобы почти сразу угаснуть.
Враг опустил руку, все еще сжимая в толстых пальцах испачканные кровью песочного цвета волосы. Волочась коленями по неровной земле, безжизненно повис придурочный кок. Костюм на нем изодранный, лицо почти все разбито и, кажется, сломана нога.
И хочется рвать на части все, что попадется на пути. Хочется уничтожить к чертовой матери этого гребанного Шичибукая, но… но сил нет. Кок потому и бросился в заведомо проигрышное сражение, что пытался защитить их. Раскинувшуюся на камнях, потерявшую сознание Нами. Прислонившуюся к стене, еле сражающуюся с обмороком Робин. Еле держащегося на ногах, дрожащего от усталости и изнеможения Чоппера. И его, потерявшего слишком много крови, такого гордого, но, оказывается, такого бесполезного мечника.
Сейчас Зоро себя ненавидел. Ненавидел за свою собственную беспомощность. Ненавидел за боль, которая отпечаталась на окровавленном лице блондина. Ненавидел за свою силу, которой оказалось недостаточно. Ненавидел за то, что позволил этому гребанному коку защищать его ценой собственной жизни.
Господи, какого черта этот ублюдок вмешался!? Он же сказал ему – уводить отсюда Нами, Робин и Чоппера! Какого этот кретин полез в драку?! Да и к черту что бы случилось с самим мечником! Он бы выбрался – не впервой! Пережил смертельный удар Михавка, и тут бы выкрутился! Но нет, блять! Этот гребанный кок решил поиграть в благородного принца! А теперь…
Шичибукай взмахнул рукой, и окровавленное тело бездыханным мешком рухнуло вниз с обрыва. Зоро был уверен, что в этот момент у него остановилось сердце…

***
Внизу была река. Дикая, бурная, с крутыми порогами и подводными камнями. Кажется, в ее водах не было даже рыбы. Лишь белая пена ошалевшего течения. Даже если бы сюда что-то упало, найти это было бы невозможно. Слишком быстро неслась река через пороги. А уж упади сюда человек – живой ли, при смерти ли, исход один…

На корабле было как никогда тихо. Никто не бузил, не шумел, не разговаривал. Казалось, никто даже не дышал.
Капитан, такой неунывающий, такой смелый и такой уверенный, сейчас сидел на носу корабля и просто смотрел вперед, на океан. К нему никто не решался подойти. Понимали – сейчас они навряд ли смогут сказать ему что-то ободряющее. Да и что, когда у самих на сердце такая рана, что зализывать ее придется годами…
Зоро сидел не палубе. Он не спал. Просто смотрел в одну точку где-то на досках с того самого момента, как они вернулись на корабль. Говорить не хотелось. Казалось, только одно произнесенное в этой глухой тишине океана слово разломает нахрен всю выдержку, так бережно собираемую из каких-то осколков. И хотя эта гробовая тишина пугала намного больше, чем самый сильный враг, нарушить ее было невозможно. Хотя бы еще и потому, что говорить-то оказывалось нечего.
Они сделали всё, что было в их силах. Зоро знал это. Знал, как отчаянно Луффи искал разбитое тело кока, наплевав на себя, порываясь лезть в воду и проклиная себя за то, что не успел на помощь вовремя. Знал, как, сбивая копыта, несся по скалистому берегу Чоппер, не на миг не оставляя надежду найти-таки выброшенного дикой рекой Санджи. Знал, какие усилия приложила израненная Робин, выискивая множеством отрощеннных глаз что-то, хоть отдаленно напоминающее блондина в черном костюме. Знал, как рвалась на поиски Нами, наплевав на собственную сломанную ногу. Из сил тогда выбивались все. Но Зоро казалось, что только он один сделал не все, на что способен был. Ему казалось, что он мог спасти этого придурка. Что он должен был все равно подняться на ноги, хотя бы на несколько секунд притвориться, что с ним все в порядке, что он еще может сражаться. Чтобы этот гребанный кок послушался его, увел-таки девушек и Чоппера в безопасное место, и не лез на рожон в одиночку, а дождался Луффи, Усоппа и Френки. Тогда бы этот идиот был жив.
Мечник видел, что пока остров, на котором они потеряли товарища, был в поле зрения, Усопп не спускал с его побережья глаз. Канонир надеялся, что может вот сейчас, в этот миг на скалистом, рваном берегу появится фигурка. Маленькая, прихрамывающая, побитая, но живая. И тогда канонир заорет во всю мощь своих легких, чтобы разворачивали корабль обратно...
Но фигурка не появлялась. Побережье пустовало, изредка на какие-то мгновения теряясь под всполохом разбивающихся о камни волн. И Усопп лишь сильно сжимал кулаки и сам не замечал, как не может сдержать слез.
Тогда Зоро молча подошел к канониру и со всей дури врезал тому по лицу.
Усопп, не ожидавший этого, как подкошенный, повалился на доски. Не стал вскакивать и бросаться в драку. Просто приподнялся на локте, вытер кровь с подбородка и взглянул на мечника.
- Убери это жалкое выражение со своего лица. – прорычал Зоро. И хоть внешне он казался спокойным, внутри рвал и метал.
- Не уберу. – глухо отозвался канонир. – Я имею право оплакивать друга.
- Оплакивают умерших. – внутри все кипело и мечник едва сдерживался, чтобы снова не заехать Усоппу в челюсть.
- Зоро, Санджи…
- Жив! – резко закончил за него охотник на пиратов. – Этот придурок не умрет так просто.
Несколько долгих секунд мечник и канонир смотрели друг на друга. Подоспевшие на звук удара накама переводили взгляд с одного на другого. Только Луффи среди них не было. Капитан даже не сдвинулся со своего места. Так и смотрел вперед, на океан.
А потом Усопп сел.
- Ты сам не веришь в это. По взгляду видно – ты уже понял, что его не вернуть. – произнес канонир.
Зоро фыркнул. Отвел взгляд, развернулся и пошел прочь.
- Вот увидишь – этот кретин вернется, когда его меньше всего будешь ждать! – кинул он напоследок.
Но кретин не возвращался. Дни тянулись за днем, как густой клей, какой-то неприятной массой оседая где-то в самом сердце. Даже ветер еле-еле толкал корабль вперед, будто растерял всякие силы и желание. Погода менялась и не в лучшую сторону – океан становился гладким, как зеркало, а ветер порой вообще затихал.
Луффи не отходил от носа корабля с тех пор, как вернулся на борт. Нами, пытавшаяся взять себя в руки, пробовала уговорить капитана уйти в каюту, но тот лишь качал головой и вежливо отказывался. И его не трогали.
Несколько дней команда почти ничего не ела. Непривычно как-то было заходить на камбуз и не слышать обыденного шипения сковородок.
Первым решился Чоппер. Понимая, что долго без еды никто не протянет, маленький олененок пересилил свою горечь, открыл-таки тяжелую дверь камбуза и шагнул внутрь.
Было пусто и тихо. Непривычно пахло океаном и продуктами, а не въедающимся дымом сигарет. Казалось, легкий бриз зализывает любое упоминание о боевом коке, и еще пара дней – и от едкого запаха дыма даже тут, в царстве Санджи, ничего не останется.
В тот день еда была пересоленной…

Полный штиль преследовал Мугивар вот уже несколько дней. Изредка мелкий ветерок проскальзывал в парусах, подталкивая, но это была капля в море. Горошина для слона. Нами, наблюдающая за почти ровной гладью океана, подумывала о том, что даже она со своей сломанной ногой смогла бы обогнать корабль вплавь. Оставалось надеяться, что у острова, который вот уже пару дней маячил на горизонте, ветер будет все-таки посильнее…
Крик, пробудивший команду от тяжелого забытия, раздался неожиданно.
- САНДЖИ! – корабль вздрогнул от дикого ора капитана. – Ребята, это Санджи! Это он!
Какой-то миг гробовой тишины почти сразу сменился диким топотом - вся команда Мугивар высыпала на палубу, бросилась вперед, к бортику. Луффи вскочил на ноги. На лице растянулась широченная улыбка.
Зоро, едва не переваливаясь через борт в океан прямо под брюхо Мэри, напрягся, вглядываясь вперед.
Там, на расстоянии в несколько сотен метров, был остров. Большой, с зелеными холмами, маленькой рыбацкой деревушкой в несколько домов чуть вдали от золотого песчаного берега, такого гладкого, будто океан бережно вылизывал его вот уже несколько столетий подряд. И на этом самом берегу, по щиколотки увязая в зыбком мокром песке, стоял человек. Высокий, худощавый, с чуть опущенными плечами. Длинные руки и ноги. Светлые волосы. Черный костюм.
БВУШ!
Команда обернулась, но увидела лишь белую пену, расходящуюся от того места в океане, где только что исчез мечник.
- Зоро! – крикнул вдогонку канонир, но тот не услышал.
Он греб, как проклятый. Ему почти не составило труда обогнать практически стоявший на месте корабль. Он видел свою цель – сквозь пелену брызг, поднимающуюся от каждого гребка. Одинокая фигура на берегу. Такая родная и такая желанная. Сердцу, казалось, стало не хватать места в тесной грудной клетке, а сил было столько, что еще не до конца зажившие раны были чем-то мелочным. Да и какая, к черту, боль, когда вот он – стоит, живой, привычный, что хочется кричать от счастья?!
Жив! Это кретин жив! Он знал, он чувствовал, что этого придурка так просто не сломить!
Уже видно было, как Санджи, упрятав руки в карманы брюк, потягивал сигарету и видел приближающегося к нему человека.
Ну подожди у меня, чертов кок! Я тебе все припомню! И как не послушался меня, бросившись в драку! И как неосторожно подставился, защищая! И все те несколько недель, которые мне пришлось пережить, борясь с противным чувством, что тебя уже нет…
Санджи просто стоял и смотрел на то, как запыхавшийся, отплевывающий соленую воду мечник выбирается на берег, загребая сапогами волны, машинально проверяя катаны на поясе и не спуская острого, пронзительного взгляда с глаз кока. Сдержать тупую счастливую улыбку Зоро не мог. Максимум, что получалось – это превратить ее в едкий оскал. Чтобы этот кобель не решил не дай бог, что Зоро переживал.
- Так значит… - мечник перевел дыхание, подходя и выпрямляясь. – Жив все-таки…
Санджи улыбнулся. Выдохнул струйку сизого дыма. Чуть наклонил голову и взглянул из-под бровей.
- И даже не поцарапан, - фыркнул Зоро, оглядывая твердо стоящего на своих двух ногах кока. – Его едва не убили, а он целехонек!
Где-то в волнах позади плыли другие накама. Усопп шел вплавь, а остальные – спустили на воду шлюпку. Луффи выстрелил рукой куда-то в сторону деревеньки, зацепился за столб и со всего маху врезался в какой-то сарай в сарай, который с готовностью рассыпался. Поднялось облако пыли и крики.
- Ну, какого молчишь? – покосился на кока Зоро. Хотелось обнять этого кретина. Хотелось переломить ему хребет в объятии, хотелось шепнуть ему на ухо, чтобы больше никто не услышал во всем мире, как знаменитый мечник испугался за него… но он так и не смог ничего сделать, счастливый, просто смотрел в глаза невыносимого блондина и пытался сдержать улыбку.
- Зоро, - начал Санджи, откидывая докуренный бычок в откатывающую волну. – Я пришел попрощаться.
Кажется, по побережью скользнул легкий ветерок. Тронул золотистую челку Санджи.
- В смысле? – переспросил мечник, медленно соображая, что на самом деле сейчас сказал кок.
- Ты никогда не отличался скоростью мыслительных процессов. – едко заметил тот. А потом достал из кармана пачку сигарет, взглянул на нее, словно искал у той поддержки, и снова перевел взгляд на Зоро. – Я пришел сказать, что с тобой было весело, приятель. И попрощаться.
- Что за ахинею ты несешь, кретин? – Зоро становилось не смешно. По крайней мере, слова, из которых складывал предложения человек перед ним, заставляли сердце пропускать удары.
- Да я сам не верю, что говорю это тебе, маримо. – усмехаясь, отозвался кок. - Не прекрасной Нами-сан, не обворожительной Робин-чан, а тупоголовому зеленоволосому идиоту. Знаешь, - он положил руку на плечо мечнику, и у того все внутри сжалось от боли.
Он не чувствовал этого прикосновения.
Санджи прочел в стеклянных глазах Зоро непонимание. И осознание одновременно.
- Береги этих придурков. – кок кивнул на волны, в которых барахтался подплывающий Усопп и на которых мерно качалась шлюпка, сверкая веслами. – И того балбеса в особенности. – он кивнул назад, где уже выбрался из остатков разнесенного сарая Луффи и несся к берегу. – Ну, а если что-нибудь случится с прекрасными мелорин, я тебя из-под земли достану. – он снова усмехнулся. Вот только усмешка была добрая, немного печальная.
Зоро смотрел на него, не сводя глаз. Боль подкатывала к горлу, душила. Глаза защипало.
- Ты, ублюдок, прекрати… - вроде бы привычным своим тоном выдавил сквозь зубы мечник. Вот только голос дрожал. И хмуриться, как обычно, не получалось.
- Будь осторожен…

- Эй, Зоро! – крикнул выбравшийся таки на берег Усопп. Он оглянулся. – А где Санджи?
На берегу стоял только мечник. Спиной к океану, что лица его не было видно.
На песок выползла шлюпка с остальными. Похоже, они оставили корабль без присмотра…
Френки помог Нами вылезти и поставил на землю. Чоппер выскочил и стал мотать головой по сторонам.
- Куда он ушел? Мы даже не заметили!
- Эй, Зоро, куда он пошел? Ты же с ним разговаривал, да? – Усопп подошел поближе и вдруг остановился. Взгляд его уперся в фигуру, стоявшую чуть поодаль, на небольшом холмике. Все остальные тоже заметили эту фигуру.
Луффи.
Их капитан молча стоял и смотрел на Зоро. Он один видел, как беззвучно мечник глотал слезы.

@темы: Фанфикшн, ЗоСан

---

Маленький наивный Чоппер

[Cellofun]

Новый Рамбл-Болл. Теперь банановый.

@темы: фанарт

---

романс такой романс =)

[Rewer]

Название: Рождество / Yule
Автор: Salmon Pink
Ссылка на оригинал: тыц
Перевод: Rewer
Пейринг: Санджи / Зоро
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: все не мое
От переводчика: переведено для изумительной Чешак

- - -

С неба медленно падает снег, кружится, застревает в волосах, опускается на воротник пальто. Морозный воздух покусывает Санджи за уши, заставляя их гореть; дыхание вырывается изо рта сизыми облачками – словно привычный сигаретный дым, только без запаха табака. Ночная тьма непроницаема, но отчего-то это не внушает страха, не наводит тоски, и Санджи не может понять, что тому причиной: согревающее действие принятого внутрь алкоголя, или сентиментальное настроение сегодняшнего праздника. А потом за ним захлопывается дверь, и в ту же минуту Зоро набрасывается на него, прижимает к стене.

Санджи ударяется затылком о деревянные планки, но не возражает, с готовностью приоткрывает губы, встречая поцелуй Зоро – на вкус он напоминает глинтвейн и мясной пирог. От этой мысли Санджи хочется улыбнуться, но вместо этого он лишь стонет в поцелуй.

В помещении почти абсолютная темнота, и еще здесь очень, очень холодно; мутный лунный свет и редкие снежинки проникают внутрь через отверстие вокруг главной пушки, и, пожалуй, в трюме еще никогда не было настолько неуютно, но с этим приходится смириться. Комната загромождена всякими вещами, и свободного места слишком мало, чтобы они оба могли бы с комфортом растянуться на полу; однако этот продуманный хаос обладает и полезными свойствами – здесь всегда легко было спрятать разные припасы, которые они украдкой приносили с собой. Сегодня, впрочем, фонарь остается незажженным, и Санджи закрывает глаза, и в темноте чувствует резкие движения Зоро, когда тот расстегивает пуговицы пальто. Такое впечатление, будто его что-то подгоняет; руки нервно теребят застежки одежды, потом вдруг взлетают вверх, пальцы запутываются в волосах Санджи, снова перемещаются, постоянно двигаются, и есть в этом что-то неправильное, но Санджи никак не удается понять, что же именно. Он не может об этом думать – не сейчас, когда дыхание Зоро обжигает его кожу, когда он слегка отстраняется назад; не сейчас, когда Зоро вот так прикусывает его нижнюю губу, зубы вонзаются в мягкую плоть, и Санджи наклоняется ближе, пытается поймать губами рот Зоро, но в ответ тот снова отталкивает его, прижимает всем телом к двери.

Язык Зоро сплетается, сражается с его языком, и в этой битве, как всегда, привычный голод и нетерпение, но в этот раз чувствуется что-то еще, странное, непривычное. Зоро обычно ведет себя настойчиво, страстно и неистово, но сейчас его поцелуи слишком беспорядочные, почти лихорадочные, и Санджи не помнит, чтобы его дыхание когда-либо было настолько затрудненным. Его руки повсюду, прикасаются к его телу, проникают под одежду, беспокойные и неуёмные, и тут Санджи вдруг вспоминает, с каким пустым выражением лица Зоро просидел весь вечер, наблюдая за тем, как остальные члены команды поют и веселятся, и кусочки головоломки, наконец, складываются в единую картинку.

Сегодня – первое Рождество, которое Зоро встречает со своей новой семьей, так же, как и Санджи; но дело в том, что у Санджи и в предыдущем году была семья, с которой он мог отпраздновать этот день. Ему не так уж много известно о прошлом Зоро, но одно он знает наверняка: работа охотника за головами – это работа одиночки. Разумеется, он никогда не спросит его об этом напрямик, однако и догадок достаточно, чтобы строить правдоподобные предположения, пока ладони Зоро бродят по его телу.

Он обхватывает Зоро руками, за его спиной быстро стягивает с себя перчатки, и сразу же чувствует знобящую дрожь. Ледяной воздух безжалостно обжигает кожу, и Санджи, отвернув голову, шипит сквозь зубы "Вот черт!"

Зоро останавливается, делает шаг назад, и Санджи, прислонившись к стене, пытается выровнять дыхание. С жалобным вздохом он засовывает замерзшие ладони под мышки, скрестив руки на груди; сердце тяжело бьется о ребра, а на губах вкус вина со специями. Он наблюдает, как едва различимый силуэт Зоро распихивает по сторонам громоздкие коробки; мечник наклоняется и достает из одной из них какой-то сверток. И вот уже новая волна морозного воздуха проносится мимо Санджи, когда Зоро резким движением встряхивает и разворачивает большое шерстяное одеяло.

А потом Зоро снова оказывается перед ним, и, прежде чем Санджи успевает протянуть руку и ухватиться за ткань, Зоро набрасывает одеяло на них обоих, накрывает с головой.

Санджи моргает, оказавшись в полной темноте – плотная материя преградила путь даже тем слабым проблескам света, что были снаружи. А потом нос и губы Зоро прижимаются к его щеке. "Вот так", - бормочет он негромко, подтыкая одеяло за спиной Санджи, и надежно укутывает их обоих, обвивая руками талию Санджи.

Все это немного сбивает с толку, и внезапно кажется невероятно интимным, и на краткое мгновение Санджи чувствует себя в ловушке, но все возражения остаются в прошлом, когда Зоро начинает медленно опускаться на пол, увлекая его за собой.

Колени ударяются об пол, и он открывает рот, чтобы запротестовать, но губы Зоро снова находят его губы, заглушая несвязные жалобы. Так много раз в прошлом они были вместе, как сейчас, сплетаясь друг с другом, и эта близость для них не нова, и все же в глубине души что-то продолжает беспокоить Санджи. Сейчас они слишком близки, пусть даже раньше бывало и ближе - но губы Зоро настойчиво прижимаются к нему, и Санджи становится сложно мыслить здраво, и он старается просто не думать. Он чувствует, как Зоро мягко подталкивает его, заставляя лечь на спину, и он подчиняется, и старается не замечать, как руки Зоро судорожно скользят по его коже, не находят покоя, впиваются в его предплечья. Поцелуи Зоро быстрые и почти неистовые, яростные, ошеломляюще глубокие – ничего общего с нежностью, только страсть и жажда. Зоро тяжело дышит, и его дыхание обжигающе-горячее, и воздух под одеялом быстро нагревается, и Санджи изо всех сил пытается удержаться и не сбросить с себя плотную ткань, задыхаясь совсем не от страсти.

Зоро повсюду вокруг него, его вкус, его запах, и они дышат одним воздухом. Спина Санджи соприкасается с жесткими досками, Зоро всем телом прижимает его к полу, когда он пытается снова сесть прямо.

Зоро что-то бормочет ему в волосы – слов не разобрать, только прерывистый, сбивчивый шепот, и стук собственного сердца громом отдается в ушах Санджи. Руки мечника возятся с застежками пальто Санджи, и пусть ночной воздух холоден как лед – но он выдыхает с облегчением, когда удается избавиться от удушающе-теплой верхней одежды. И в то же мгновение его обжигает тепло тела Зоро, живот мечника прижимается к его груди, а потом Зоро слегка приподнимается, опираясь на одну руку, чтобы сбросить с плеч свое пальто.

Поток воздуха, который проносится между ними, не настолько холодный, как воздух снаружи их кокона, и все же Санджи дрожит. Через мгновение Зоро снова над ним, его губы проводят влажную дорожку по щеке Санджи, находят его рот, и жидкое тепло струится по венам, сплетается в тугой узел где-то внизу живота. Он чувствует приступ клаустрофобии, словно такое близкое присутствие Зоро запирает его в ловушку; но, несмотря на это, он поднимает руки, обхватывает Зоро за плечи, пальцами вцепляется в ткань, и тянется ближе к нему, прижимается плотнее. Теперь, когда их тела не разделяют громоздкие слои верхней одежды, он может полнее прочувствовать жар от соприкосновения их тел, и Санджи жадно глотает воздух, откинув голову назад, зажмуривая в темноте глаза.

Горячая, напряженная плоть Зоро – он чувствует ее между своих расставленных ног – вжимает его в деревянный пол. Он не видит, но чувствует, как Зоро стягивает с себя брюки, руки скользят по бедрам, он что-то неразборчиво бормочет, а затем запускает пальцы под пояс брюк Санджи. Просто проникает под тонкую ткань и замирает, не совершая больше никаких движений, но это прикосновение ледяных пальцев к согревшейся под одеждой коже заставляет Санджи вздрогнуть, и он закусывает губу, чтобы подавить невольный вскрик.

На всем белом свете остались только они вдвоем; все остальное, кроме их тел, их дыхания на лицах друг друга, все то, что находится за пределом купола из одеяла – все это кануло в небытие. Санджи чувствует, как каблуки его ботинок царапают половицы, как его бедра сами собой устремляются вверх, и слышит одобрительные низкие стоны Зоро. Ощущает трение двух тел друг о друга, и все его чувства обостряются, и он изгибается, пытаясь прижаться к Зоро еще ближе, и спина уже болит от твердых неудобных досок, и с каждым сброшенным предметом одежды ему лишь становится все жарче. Дыхание прерывистое и неглубокое, и он чувствует, как нетерпение Зоро передается и ему, захватывает его; одна его рука вцепляется в воротник рубашки Зоро, а вторую он подкладывает под голову, пальцы скользят по полу, комкают в кулаке шерстяную ткань одеяла.

Зоро тихо и сдавленно стонет, и его пальцы, проникшие под пояс брюк Санджи, спускаются теперь по его бедру и дальше, вниз и за спину. По позвоночнику Санджи пробегает дрожь, когда рука Зоро прокрадывается под ткань брюк, сжимает его ягодицы, сильные пальцы впиваются в податливое тело, и Зоро резко подтягивает его еще ближе к себе. Его мощные бедра, и твердая плоть между ними, и холодная рука – и Санджи покрывается пОтом, спина изгибается, когда он отвечает на движения Зоро, вздрагивает от нахлынувших ощущений, и рука, вцепившаяся в одеяло, случайно выскальзывает наружу.

Морозный воздух обжигает кожу, словно разряд тока. Санджи шипит сквозь зубы и немедленно засовывает руку обратно в тепло, кладет на грудь, чтобы согреть хоть немного, и тут Зоро вдруг ослабляет свою хватку и убирает руку с задницы Санджи. Он слегка отстраняется, и хотя глаза Санджи уже приспособились немного к темноте, он все равно никак не может разглядеть, что за выражение застыло на лице Зоро.

Мечник тянется вниз, пальцы обхватывают запястье Санджи, а затем он поднимает замерзшую руку Санджи вверх, на уровень своего лица, и обхватывает губами один из заледеневших пальцев.

Внезапный перепад температуры вызывает почти болезненный шок, и судорога пронзает тело Санджи, когда его палец оказывается окутан бархатным теплом внутри рта мечника. Зоро отводит руку Санджи назад, и его губы скользят по коже, и вот уже только самый кончик пальца зажат между губами, и, когда стылый воздух снова прикасается к нему, Санджи покрывается мурашками. Он судорожно сглатывает, когда Зоро нежно целует его ноготь, а потом слегка сжимает зубы, прикусывает, и тогда Санджи не выдерживает и подносит к его губам второй палец, но Зоро совсем не возражает против этого. Он шире открывает рот, медленно втягивает оба пальца глубже, одна его рука по-прежнему крепко удерживает запястье Санджи, другой он опирается на пол позади его головы, чтобы сохранить равновесие.

Санджи все еще ощущает висящее в воздухе напряжение, все еще чувствует беспокойство и неистовое желание Зоро, но что-то особенное есть в том, как неторопливо язык Зоро поглаживает его пальцы, обвивается вокруг, проникает между ними. Он чувствует, что краснеет, и ничего не может с этим поделать; воротник пиджака внезапно становится слишком тесным, а Зоро продолжает умело посасывать его пальцы, и ему вдруг хочется, чтобы он мог разглядеть его лицо, хотя на самом деле он знает, что, возможно, это и к лучшему – то, что он не видит сейчас его выражения.

Зоро крепче сжимает его запястье и заставляет опустить руку ниже, между их соприкасающимися телами, а сам подтягивается выше, изменяет положение тела так, чтобы завести руку Санджи позади себя, пока она не оказывается на его заднице, и тут Санджи забывает, как дышать.

Он уже давно потерял счет тем моментам наедине, которые им удавалось украсть посреди ночи, прикасаясь к другу, узнавая на вкус, изо всех сил стараясь сохранять тишину. С другой стороны, количество случаев, когда Зоро позволял себе оказаться тем, кто принимает, а не отдает, можно сосчитать на пальцах одной руки. Они ни разу не обсуждали это – на самом деле, они вообще не признавали свои отношения на словах – но ему никогда не казалось, что Зоро что-то не понравилось в те разы. Если уж на то пошло, иногда, одинокими ночами или, допустим, в душевой кабинке, он раздумывал, не в том ли дело, что Зоро просто считает, будто Санджи предпочитает именно такой порядок вещей; и, в общем-то, он вынужден признать, что так оно и есть; но все же он не может отрицать, что сейчас где-то внутри него зарождается невероятное чувство удовольствия лишь от того, что его пальцы гладят вход Зоро.

У Зоро перехватывает дыхание – резкий, почти болезненный стон, и Санджи точно так же задерживает выдох, и тяжело сглатывает, и его палец, влажный от слюны, проникает внутрь. Он чувствует жар, и то, как внутренние мускулы Зоро сжимаются и расслабляются вокруг него, а Зоро нависает над ним, стараясь сохранять неподвижность. Его плоть почти совсем не сопротивляется, и Санджи с легкостью вводит один палец внутрь до второго сустава, и заставляет себя остановиться, задержаться на мгновение, побороть желание устремиться вперед. Он медленно вытягивает палец наружу, и чувствует, как Зоро слегка изменяет положение тела, едва ощутимо, и тогда он снова погружается, так глубоко, как только может. Изгибает палец, поглаживает, кружит, чувствует, как Зоро содрогается, и сам дрожит от нетерпения, и добавляет второй палец.

Мышцы расступаются под настойчивым прикосновением, и дыхание Зоро становится еще более неровным, но он все же подается навстречу проникновению. Приспосабливается к нему, и тогда Санджи слегка раздвигает пальцы внутри, и Зоро издает тихий стон и роняет голову вниз, опирается лбом на свою ладонь, стиснутую в кулак на полу возле головы Санджи. Его дыхание щекочет ухо Санджи, заставляет его вздрогнуть, и он знает, что эта дрожь передалась и Зоро, когда тот снова издает один из этих тихих голодных звуков.

Он подготавливает Зоро, ритмично сгибает и разгибает пальцы – сильные пальцы шеф-повара. Медленно вытягивает наружу, раздвигает, когда они снова погружаются внутрь, и Зоро рычит ему в ухо и нетерпеливо насаживается на его пальцы. И нетерпение растет, и прикосновения все смелее, и каждый новый стон, срывающийся с их губ, более отчаянный, чем предыдущий, но все же Зоро удается застать Санджи врасплох, когда он хрипло шепчет, лизнув его ухо: "Достаточно".

Он позволяет своим пальцам выскользнуть на волю, в последний раз изгибая и разводя их, и слышит, как Зоро издает звук, который мог бы походить на смешок, только вот для этого ему явно не хватает дыхания, и все происходящее кажется слишком серьезным, слишком настоящим.

Зоро приподнимается, чтобы сесть прямо, но одеяло, обернутое вокруг них, взлетает вверх из-за его движения, и ледяной воздух пробирается внутрь, и Санджи снова притягивает Зоро ближе к себе. "Ложись на бок", - слышит он свой собственный шепот, который заглушает гудение мыслей в голове. Зоро повинуется без малейшего возражения, опускается на пол рядом с ним и поворачивается на бок, спиной к нему, и старается не обращать внимания на судорожный вздох, с которым Санджи расстегивает молнию своих брюк, запускает внутрь руку и достает свой член.

Неловким движением он сбрасывает с себя пальто, и какое-то время словно со стороны наблюдает за тем, как Зоро заботливо подтыкает одеяло, чтобы оно снова надежно укрыло их обоих. Санджи быстро проводит языком поперек своей ладони, смотрит, как Зоро сгибает ногу, придерживает ее рукой, упираясь ступней в лодыжку другой ноги; а затем Санджи закрывает глаза и сжимает ладонью свой член. Он уже готов взорваться, и приходится на минуту остановиться, обхватить свой ствол у основания, чтобы успокоить нервы; а потом он проводит влажной ладонью по всей длине, пальцами размазывая капли жидкости, которой истекает головка; насколько он помнит, где-то за канатами спрятана наполовину полная бутылка масла, однако, даже если снаружи не было бы так чертовски холодно, едва ли у него хватило бы сил на то, чтобы сделать паузу и отыскать ее.

Он придвигается ближе, кладет руку на бедро Зоро, чтобы не потерять равновесие, и прижимается грудью к спине Зоро. Пальцы скользят, кожа Зоро покрыта капельками пота, и он впивается ногтями в податливую плоть без лишних размышлений. Зоро шипит, но ни словом не комментирует, а Санджи задыхается, борется за каждый вдох, пушистое одеяло покалывает его щеку, и, наконец, он входит внутрь Зоро.

Так горячо, так охренительно тесно, и звездочки начинают мелькать перед глазами, а Зоро рычит и подается навстречу ему, и это уже почти слишком, но все же он не может остановиться. Медленное скольжение, горячка, шелк, мышцы сжимаются и расслабляются вокруг него, и Санджи стонет и продолжает двигаться вперед, пока его бедра не оказываются полностью прижатыми к ягодицам Зоро, его губы – на его затылке. Волна ощущений накрывает его с головой, и он чувствует, как дрожат его бедра, как сжимаются пальцы, и голова идет крУгом, и от всего этого ему почти становится дурно.

Ему нужно время – чтобы приспособиться, чтобы отдышаться – и он горит изнутри, и лихорадочно глотает воздух, но тут Зоро издает звук, которого он никогда не слышал от него – что-то, похожее на стон раненого животного, протяжный и отчаянный, и он толкается бедрами навстречу Санджи, и теперь пути назад нет. Первобытный инстинкт и плотские желания берут верх над рассудком, и Санджи сжимает рукой бедро Зоро и медленно выходит, чтобы сразу же двинуться вперед вновь, и пламя страсти внутри него разгорается с неудержимой силой. Так жарко, и слои одежды как будто душат его, и он задыхается, и не может сдержать жалобный всхлип, чувствуя только Зоро повсюду вокруг себя, жар, скольжение, и отчаяние.

Ему нужно больше, но их поза не позволяет этого, и он не может двигать бедрами так яростно, как ему хочется, не может найти точку опоры, не может получить того, чего жаждет его тело. Не раздумывая, он неловко толкает Зоро в плечо, и тот без малейшего протеста переворачивается на живот, прижимается грудью к полу, и Санджи нависает над ним, приподнимается повыше, обрушивается на него всем телом, и Зоро извивается под ним. Санджи видит, что мечник уткнулся лбом в половицы, слабый свет проникает под край одеяла, а за ним проползает и ледяной воздух, но прохлада приносит облегчение, и он вздрагивает, и Зоро тоже дрожит. И они позволяют себе не сдерживать крики, и никогда раньше их голоса не звучали так свободно. Санджи приподнимается выше, стоя на коленях, упирается руками в пол. В этой позе угол проникновения меняется, и теперь ощущения еще сильнее, и все почти правильно, и Зоро двигается с ним в унисон, царапает ногтями деревянный пол, и так из импровизации и взаимопонимания рождается совершенство.

Он знает, что близок к разрядке, чувствует, как по позвоночнику ползет знакомая сладкая дрожь, чувствует, как тупая боль в груди сменяется наслаждением. Санджи переносит вес тела на одну руку, а его свободная рука скользит вокруг пояса Зоро, пальцы находят его напряженный член, и он сжимает ладонь и начинает умело двигать рукой в одном темпе с мерными толчками внутри, и слышит в ответ яростный крик Зоро.

Края одеяла хлопают и развеваются в воздухе, всколыхнутые их слитными движениями, волны холодного воздуха врываются внутрь, леденят кожу, и Санджи чувствует, как горит лицо, а разум захлестывает безумие, и жар Зоро охватывает его, и он судорожно втягивает воздух сквозь зубы, и чувствует, как плоть мечника пульсирует в его руке, мускулы внутри сжимаются вокруг него, и его уносит. Такое ощущение, словно он падает, и, толкнувшись бедрами последний раз, он застывает над Зоро, не может вдохнуть, не может думать, лишь удовольствие и страсть текут по венам, выпускают скрытые чувства на свободу, и в глазах темнеет, и вместе с Зоро он медленно опускается на пол, и время замедляет свой ход, стоит на месте.

Его трясет от интенсивности пережитого, и лишь через несколько минут он понимает, что бьющая его дрожь в немалой степени связана с тем, что одеяло соскользнуло с их тел и валяется скомканной тряпкой возле ног. Он все еще прижимается грудью к спине Зоро, и пальцы влажные и липкие, и все его тело так утомлено и сверх-чувствительно, что даже двигаться больно, но он все же заставляет себя перекатиться на спину, чтобы подтянуть брюки, набросить пальто и застегнуть пуговицы.

Зоро лениво проделывает все то же самое, возится с застежками одежды; Санджи обычно всегда такой разговорчивый после секса – просто потому, что не выносит неизбежного неловкого молчания, а Зоро обычно игнорирует его болтовню или отвечает тычком или ударом; но сегодня Санджи внезапно не имеет ни малейшего желания что-то говорить. Он слегка напуган, и чувствует себя ужасно уязвимым, словно это все было для него в первый раз, и есть в сегодняшнем вечере какой-то подтекст, о котором ему так не хочется размышлять, но который все же не перестает его беспокоить.

"Черт, до чего же холодно", бормочет Зоро, нарушая повисшую тишину вместо него, и Санджи согласно кивает, не глядя на мечника, и дергает одеяло на себя. Подтягивает до подбородка, чувствует, как Зоро делает то же самое, и, похоже, им пора бы уже выбираться на палубу, но ему совсем не хочется уходить. Он подозревает, что Зоро испытывает такие же чувства; они прижимаются друг к другу плечами, и тыльные стороны ладоней слегка соприкасаются, и Санджи лежит неподвижно, ждет, пока успокоится дыхание, и смотрит, как медленно кружатся снежинки вокруг главной корабельной пушки.

@темы: перевод, Санджи/Зоро, фанфик

---

[Interpoll]

эттооооо.у кого нибудь есть фанфики с пейрингом Луффи\Зоро,Луффи\Санджи или Луффи еще с кем нибудь?)))очень нужен фан арт!!буду очень рад любому данному творчеству!))

@настроение: сугеееееееее

---

[acqua gelida]

Галстуки
Автор:  acqua gelida (aka IF you)
Пары/Персонажи: Фрэнки/Айсберг, ну, и галстуки, собственно
Рейтинг: omg, pg13
Зарисовка на тему галстуков и неудобств, связанных с ними. Так, на посмеяться.

(...)

Галстуки – это прекрасно. Да, наверное, так.
Айсберг пристально разглядывает в зеркале шелковый однотонный галстук на своей шее. Красный. Все гармонично, в самый раз. И, тем не менее, он «случайно» спроваживает его за кровать к девяти другим. Ну и что, что подарок на день рождения. На тридцать пятый, если быть точным. Все равно он галстуки не носит.
Да, смотрится хорошо. Но три расстегнутых верхних пуговицы ему привычнее. С тех самых пор, как ему пришлось хоть раз в год или еще когда носить рубашки, пятнадцать минут мучений на вечер ему были обеспечены. Хотя бы потому, что Фрэнки в свою очередь ни того ни другого не носил. И если дрянной мальчишка затаскивал его в укромный угол или пустой темный коридор, то надетый на голое тело пиджак исчезал практически мгновенно, а вот держать на себе десятки повисших килограммов живого веса при скрипящей накрахмаленной сорочке это… А еще и галстук. Хочешь добраться до шеи – нужна верхняя пуговица, а если нужна она, то придется снять галстук. Поэтому они всегда рвались. И мелочь эта даже не извинялась. Считала, что если руки заняты, то можно использовать зубы. И плевать, что случится с допотопным куском ткани. Не нужен он и все тут. В его понимании.
Да, три расстегнутых пуговицы – это значительно проще и свободнее. А галстуки, в конце концов, очень даже ничего и на глазах смотрятся. Ну… или на запястьях.

---

Санджи/Зоро

[meissdes]

подарок на ДР
без слов. просто вырезка из общей картины и у Зоро здесь тоже день варенья)

---

Сейлор - рабууу

[Mr.Prince ~bling-bling~]

Картинка, тапки кидать желательно мягкие, как, собственно, и помидоры =3

Санджи! Воин любви и ножа))) Несет возмездие во имя девушек >__> i quess...

@темы: фанарт, санджи

---

В общем

[DragonAsis]

Как всегда я со своим дерьмом которое никого не интересует ибо вам всем ЗоСа подавай,но поделится я обязан .
для эвента dragoasis.diary.ru/p85120421.htm
6)для  Kanzaky: Шанкс и Бен улыбающиеся

9)для  Химическийфрензи:смокер\эйс

Все остальное никак не сяду учеба такая учеба...Эвент похоже пройдет под лозунгом "ПедоПедо!"

---

Ещё моё ^ ^

[Akanami Founix]

Название: Сигареты.
Автор: Founix
Бета: N@miko
Фэндом: One Piece
Пейринг: Зоро/Санджи
Жанр: романс, виньетка
Размер: мини
Рейтинг: G
Саммари: Санджи, как известно, очень любит курить… Но Зоро это… Бесит.


Он постоянно курит. День за днём, час за часом он отравляет свой организм очередной дозой никотина. Не понимаю, как его тело выдерживает весь этот яд? Со скольки лет он курит? Он уже не должен стоять, не то чтобы драться. А выглядит, как огурчик.
Бесит.
Он не стесняется своей привычки и открыто отравляет здоровье другим. Говорят, что стоять рядом с курящим гораздо опаснее, чем курить самому. Он как будто бы не понимает этого, и спокойно курит рядом со своими обожаемыми дамами.
И мне, как фехтовальщику, ведущему здоровый образ жизни, нельзя находиться с ним рядом.
Бесит.
И ещё его волосы. Если смотреть на то, как он курит, с левой стороны, с которой свисает эта проклятущая чёлка, то нельзя понять, о чём он думает. Словно у него совсем отсутствуют эмоции.
Бесит.
Я не какой-то чёртов повар, но даже я знаю, что курить во время готовки не положено – эта дрянь может попасть в еду. А ему всё равно. Ну конечно – кто заметит сигаретный привкус в этом до омерзения вкусном бульоне?
Бесит.
А ещё, он почему-то курит и во время драки. Ведь нужно постоянно поддерживать дыхание, а сигаретный дым перекрывает доступ к кислороду. Всё жду, когда он начнёт кашлять и корчиться от боли, чтобы потом спасти его шкуру и выставить на посмешище.
Бесит.
И главное – кто укажет ему на это безобразие? Не капитан уж точно – в крайнем случае он приучит к сигаретам этого идиота – а женщинам вообще плевать. Доктора он слушать не хочет, несмотря на все угрозы. А когда сам хотя бы в процессе разговора мельком упомянешь о вреде курения, он усмехнётся и выдаст:
- Только так мужчина выглядит мужчиной.
В каком месте это делает его мужчиной?
Бесит.
Я не курю, и не чувствую себя бабой.
Когда я пытаюсь выпросить у него сигарету, чтобы понять, что такого хорошего в них, он ржёт, хлопает по плечу и молча уходит. Наверное, так он хочет выразить свой отказ «по-мужски». Но я не собираюсь сдаваться – и пробую привкус отравы с его губ. В ответ получаю нехилый пинок прямо в лицо. Но ему не удаётся вернуть, опьяняющий лучше любого саке и испорченный ароматом сигарет, привкус поцелуя.
Бесит.
Я говорил, что с ним невозможно стоять рядом? Судьба слишком жестока, особенно если она под контролем некой рыжеволосой ведьмы, решившей послать на ночное дежурство нас обоих из-за нелепых слухов о слишком большом скоплении жутких монстров в этой части Гранд Лайна. А он снова курит. В лёгких першит, невозможно дышать. И как тут не потерять терпение и не выбросить коробку этого яда за борт? Хотя приходится платить за это новыми истериками и ушибами.
Бесит.
Клонит в сон. Уже давно хочется спать. А он-то притих. Со своими сигаретами он ехидничал и дразнился, а тут – тишина. Гляжу на него – вся его бодрость куда-то улетучилась. Его глаза опять скрыты от моего взора, но губы дрожат. Замёрз? Наверное – стоит жуткий холод. И одеяла мало помогают, хотя настоящему мужчине не страшны ни холод, ни жара.
- Эй, маримо. Спишь?
И он поворачивается ко мне. И тут замечаю дикую усталость в его взгляде. И не только – сейчас он выглядит таким открытым, незащищённым. Словно раньше людей отпугивала тлеющая в его губах сигарета.
- Что тебе?
- Иди дрыхнуть в каюту. Мне тут халявщики не нужны.
Нет, ну не получается у него сейчас выглядеть мужчиной. Нет той агрессии, а его «приказ» походит на просьбу.
Бесит.
Ничего не говоря, обхватываю его плечи рукой и прижимаю к себе. Чёрт, от него всё ещё пахнет сигаретами.
- Ты что творишь, баклажан несчастный?!
- Во-первых, баклажан у нас ты, во-вторых, заткнись и спи, чёртов наркоман.
- Какого хрена?! Отпусти меня!
- Пожалуйста.
Убираю руку. А его голова по-прежнему лежит у меня на плече.
- Ты клювом щёлкаешь.
- А ты прямо помираешь без своей отравы.
- Заткнись. Ты сам ходячая отрава.
Ухмыляюсь на столь слабый выпад и смотрю на него. Засыпает. Какой же он… Милый без этих чёртовых сигарет!
Бесит.
И я его целую. Без лишних слов, без сомнений. Впитываю в себя всё то, что он так тщательно скрывал за этим едким дымом. А потом он удобнее устраивается рядом и позволяет мне обнять его.
- С тебя сигареты.
Бесит.
- Как хочешь.

@темы: зоро х санджи

---

Очередной фРик

[Mistress Nine]

Название: Несколько часов
Фандом: One Piece
Автор: Sabanty
Пейринг: Зоро/Санджи
Рейтинг: PG-13 (хотя хз…)
Жанр: как обычно непонятно чо…
Дисклеймер: все принадлежит Оде
От автора: я честно пытался подружиться с обоснуем…
От автора 2: Это вычитаная версия. Вычитывалась на работе (аура там хорошая, что ли? О_о), так же было кое-что добавлено, а кое-что убрано нафиг, ибо портило текст. Короче, этот вариант нравится мне больше. Но опять же это только начало....

Вычитаная версия

Во всем оказался виноват Гранд Лайн…
Вот уже третью неделю Гоинг Мэри шла по широченному простору этого океана, а на горизонте за все это время не показалось ни единого острова. Солнце палило нещадно, ветер был слабый, его едва хватало, чтобы толкать корабль вперед, согласно указаниям Лог Поса. Но это хоть немного, но обнадеживало, что бравая команда Соломенной Шляпы не канет в небытие, изможденные голодом и жарой. Вернее, пока только жарой, ибо запасы продуктов у них все-таки еще водились, да и мандарины в самом крайнем случае можно было выклянчить у серьезной Нами, которой, как навигатору, вся эта ситуация с ветром ой как не нравилась. Что, кстати, и делал прожорливый капитан, которого их затянувшееся путешествие до очередного острова ничуть не беспокоило. Гораздо больше его интересовал собственный бездонный желудок, который только и хотел, что жрать-жрать-жрать… В принципе, с оптимизма Луффи стоило брать пример и всем остальным. И уж тем более изнывающему от жары Чопперу, который не вылезал из каюты до захода солнца не под каким предлогом. Разве только интересовался, не получил ли кто солнечного удара и не нужна ли кому-нибудь помощь. Медицинская. Когда Зоро на очередной такой вопрос олененка брякнул «Коку нужна. Хотя… поздно, наверное, уже…», упомянутый кок до самого заката не оставлял попыток прибить наглющего мечника и тем самым отомстить за искалеченную жизнь. Как оказалось из уточнений Усоппа, Зоро искалечил Санджи жизнь своим рождением, на что мечник не преминул парировать:
- А своим рождением ты оскорбил саму мать-природу, вшивый кок!
Что ни говори, а команда была на пределе. Однако островков на горизонте все никак не появлялось, чтобы хоть как-то снять напряжение и избавиться от этого ощущения Дамоклова меча над головами.
Санджи делал все, что было в его силах, лишь бы хоть как-то отвлечь прекрасных мелорин Нами-сан и Виви-тян от негативных мыслей. Видеть напряженные лица девушек было невыносимо, особенно когда кок понимал, что ничего существеннее прохладного фруктового коктейля он сделать не в состоянии в их ситуации. Луффи еще пытался подуть в паруса, раздуваясь как воздушный шар, но вскоре заявил, что устал и хочет жрать. Причем мяса. И причем много. А так как мясо съели в первую очередь, дабы не пропало, капитан обиделся на весь белый свет и уже спустя несколько минут унесся клянчить мандарины у корабельного навигатора и ловить рыбу с Усоппом, соревнуясь, у кого больше. Иногда к ним присоединялся и Зоро, но тот, не дожидаясь клева, почти всегда засыпал и толку от него становилось никакого. Но хотя, если задуматься, позиция мечника в чем-то была верной – он особо не переживал по их плачевному состоянию, а только и делал, что дрых, ел и тренировался. И наоборот. Ведь что толку нервничать и травить себе нервы, если изменить ничего не в силах?
Да и за себя Санджи не беспокоился – был похожий опыт в жизни. Хотя, тогда он был даже в еще более плачевном состоянии. И ничего, выжил же.
Расслабление приходило после захода солнца, когда становилось прохладно и дышалось куда легче. Тогда на палубе появлялся и Чоппер, помятый, но радостно-суетливый. Тогда можно было просто посидеть на палубе, наслаждаясь приятным освежающим ветерком в волосах и, потягивая сигарету, смотреть в темнеющее небо. Тогда можно было весело смеяться вместе со всей командой за ужином, на который Санджи приготовил здоровенную пойманную Усоппом и Луффи рыбину. Тогда можно было забыть о том, что уже почти три недели они не могут причалить ни к одному берегу. Тогда можно и после ужина, оставшись один на один с вшивым мечником, упоенно ругаться с ним и грозить посадить на сухой паек.


То, что Зоро оторвали ото сна и заставили драить посуду вместе с коком, он собирался припомнить рыжей ведьме очень скоро, покромсав ее неприкосновенный запас мандаринов. А ведь все так здорово начиналось: он наелся от пуза – рыба, фаршированная гречкой, два вида запеканок, несколько салатов у кока, как и обычно, вышли на славу – потом прямо за столом и захрапел, не утруждая себя в подъемах и перемещениях. А что, ведь правда же – смысл плестись из кухни после ужина, если на следующее утро сюда опять же возвращаться на завтрак? Однако у Нами, как оказалось, на счет мечника были другие планы. Растолкав его, она ненавязчиво сообщила, что честь помогать Санджи убираться после ужина предоставляется сегодня только зеленоволосым мечникам. А так как из представителей этого рода у них на корабле только Зоро, то, соответственно, намекать дважды не нужно.
Шипя последними словами в след скрывшейся с камбуза Нами, мечник все же занял стратегическую позицию у мойки.
- Еще раз скажешь что-нибудь плохое о Нами-сан, потомок лиственницы, и я тебя урою. – предупредил Санджи, закуривая сигарету и принимаясь за гору посуды в раковине.
- А не надорвешься, ублюдок? – огрызнулся Зоро.
- Как мило с твоей стороны, но не беспокойся. У меня с овощами разговор короткий. – усмехнулся кок. – Обычно он заканчивается в кастрюле.
- Прячешься, да? – хищно осклабился Зоро. – Как ты в нее помещаешься со своими-то лыжами?
Санджи скрипнул зубами.
- Лучше скажи, ты с самого отпочкования без мозгов был, или их потом ветерок выдул, как одуванчик? – зло парировал кок, яростно запуская руки в пену и начиная отмывать следующую тарелку.
- А ты своими мозгами и не пользуешься, да? Только пыль стираешь да разговариваешь с ними иногда – им же одиноко на полочке! – оскал у Зоро стал совсем довольный, видя, как Санджи покрывается багровыми пятнами от ярости. Доводить кока было одно из его любимейших занятий. Ради этого он даже готов был помогать тому на кухне.
- Да кто бы говорил, подорожник! Только такой олень, как ты, додумался бы размахивать своими железками в спальне! – прорычал Санджи, припоминая сопернику их недавнюю драку спозаранку, когда, спускаясь со своего гамака, кок случайно наступил на пузо расстелившегося на полу мечника. Что ж, слово за слово, и вслед за утренней ссорой образовалась утренняя драка, а за ней и утренний выговор Нами, которая велела привести в порядок разнесенную в хлам каюту к вечеру.
- Это ты сейчас мне комплимент сделал, или Чоппера оскорбил? – язвительно покосился на Санджи мечник, отставляя протертую тарелку.
- Это был тонкий намек на то, что ты осел, придурок! – нехорошо усмехнувшись, прошипел кок. Посуда была позабыта. Да и какая, к черту, может быть посуда, когда тут назревает небольшая вечерняя разминка? Не очень полезная после ужина, конечно, но упускать такую возможность Санджи не собирался.
Как и Зоро, который не только с готовностью парировал любой выпад кока, но и сам добровольно нарывался еще больше.
- Отлично! Ты только что назвал нашего оленя ослом!
- Я тебя ослом назвал, мутировавшая капуста! Уши прочисть! – огрызнулся Санджи.
- Разговаривать по-человечески научись, а потом хлебало разевай!
- Ты у меня допросишься!.. – пригрозил кок, вытирая руки и откидывая полотенце в сторону.
- О, наконец-то ваше кухонное высочество перешло от слов к делу! – Зоро тоже отложил полотенце, которым протирал тарелки, и как бы невзначай положил руку на катаны. – Давно по заднице не получал?
- То же самое могу сказать и о тебе, газон! – Санджи постучал носком ботинка по доскам пола. – Разобьешь мне что-нибудь тут своими железками, до конца жизни будешь жрать опилки.
- Ты сам за своими костылями следи. – отозвался мечник. – Не то придется обрубить, чтобы не зарывался…
Нога в черном ботинке внезапно оказалась в каких-то миллиметрах от виска Зоро. Но мечник не претендовал бы на звание Величайшего в мире, если бы пропустил этот удар. Поэтому почти сразу каблук наткнулся на лезвие катаны.
Два взгляда встретились. Санджи усмехнулся, сжимая зубами наполовину докуренную сигарету. Зоро ответил ему такой же ухмылкой, а уже в следующий момент дернулся вперед, одновременно вынимая вторую катану и целя по другой ноге кока. Санджи тоже не щи лаптями хлебал, поэтому спокойно пропустил острое лезвие под собой, легко отскочив в сторону.
Стук-cтук.
Ножка стула, наотмашь задетая катаной, чуть-чуть подумала и развалилась надвое, повалив стул на пол.
- Ах ты! – прорычал Санджи. – Я же тебе сказал не размахивать здесь своими железками! – и метнулся вперед, целя пяткой аккурат мечнику в нос.
Удар опять не достиг цели. Скрестив катаны, Зоро блокировал ногу кока и тут же толкнул его вперед, разводя лезвия. Санджи отлетел к столу, прогнулся и почти лег на него. Благо, мелькнула мысль в его голове, вся посуда в раковине и он ничего не разбил. Подняться на ноги Санджи не успел – два лезвия вонзились в стол по обе стороны от его головы и над ним навис мечник. Кок взрогнул.
- Ты совсем охренел?! – взвинтился он. – Ты мне стол угробил, кактус!
И, отвлеченный этим воплем, Зоро проворонил юркого кока, который почти мгновенно соскользнул со стола и, нырнув вниз, произвел подсечку. Мечник феерично приземлился, но не успел даже восстановить на миг угасшее зрение от болезненной встречи с досками, как тут же ощутил жесткую подошву ботинка на своей шее. Катаны вылетели из рук еще в полете – видать, кок успел ударить не только по ноге.
- Понял, кто тут хозяин, чертов подорожник? – не скрывая удовольствия от очевидной победы произнес Санджи, гася бычок об оказавшуюся под рукой пепельницу, и тут же доставая следующую сигарету.
Зоро нахмурился. Проигрывать этому вшивому коку? Да ни за что в жизни! Подловив момент, когда Санджи щелкнул зажигалкой, он схватил его за ногу, которой тот прижал шею мечника, и дернул в сторону. Не успев даже вякнуть, Санджи рухнул вниз, больно стукнувшись затылком о половые доски и неприятно ощутив спиной колени Зоро. От удара воздух из легких выбило и перед глазами поплыли пятна. Кок едва не подавился только начатой сигаретой.
Вырваться он не успел – почти мгновенно его прижали к полу, а на шею лег острый локоть.
- Ублюдок, какого!... – взвыл Санджи и, распахнув глаза, осекся.
Чужое дыхание скользнуло по губам так близко, что почти обожгло кожу. Санджи вздрогнул и судорожно выдохнул перед тем, как вообще перестать дышать на какие-то краткие секунды. По телу прокатилась волна жара и напрочь обосновалась где-то внизу живота, отдавшись приятным напряжением в каждом мускуле. Сердце пропустило удар и застучало по новой, но на этот раз словно подгоняемое собаками. Заколотилось громко, почти оглушая.
Санджи скользнул взглядом по приоткрытым губам Зоро, которые так внезапно оказались прямо перед ним, пытаясь в своей опустевшей голове родить хоть одну мало-мальски разумную мысль. Ничего не вышло. Черепная коробка напрочь отказывалась работать, перепоручив это дело тому органу, которым кок думал при встрече с красивой дамой. А уж понять, какого хрена его тело вдруг бросило в жар от одного дыхания мечника, тем более оказалось невозможным, потому как мозг в брюках думать не хотел вообще. Он и так слишком долго воздерживался от своих прямых обязанностей и теперь, когда чужое тело внезапно оказалось так близко, тормоза сорвало начисто. Понимать ничего не хотелось. Думать ни о чем не хотелось. Хотелось лишь одного – валить и трахать. И до форточки, что перед ним чертов маримо! Да хоть Клоун Багги!
Санджи поднял затуманенные глаза, уже последними ошметками разума понимая встретившийся взгляд Зоро. Напряженный, настороженный, но такой же, как у него – почти неосмысленный, голодный. Где-то на задворках еще живого сознания пронеслись отголоски мыслей, призывая одуматься, чтобы не пожалеть потом. Но они исчезли так же быстро, как и появились. Исход этого вечера был для них обоих решен, когда кок взглянул в глаза мечнику. Санджи потянулся вперед, стремительно сокращая расстояние между их губами, глотая судорожный вздох Зоро и чувствуя мгновенно сжавшееся кольцо рук на спине.
И становится абсолютно неважно, что все тело трясет в возбуждении от прикосновений ненавистного маримо…

Зоро заглянул в холодильник.
- Все твои родственники съехали оттуда еще вчера. – лениво отозвался Санджи, выдыхая дым. – На салат.
Он сидел на стуле задом наперед, сложив руки на спинке, и покачивался, отталкиваясь ногой от пола. Рубашка на нем была расстегнута, галстук валялся на краю стола, а брюки засвечивали низ живота – пуговица с пояса была оторвана и благополучно где-то потеряна.
- Жрать хочу. – почесал затылок Зоро, подыскивая что-нибудь съестное, что не нужно было бы готовить. Ничего так и не обнаружив, повернулся к Санджи.
- Эй, кок, приготовь чего-нибудь, а?
- Сдурел что ли? – фыркнул тот, недовольно оглядывая по пояс раздетого мечника. – Ты недавно только ел.
- А потом тебя трахал. – отозвался Зоро. – Так что я запарился и хочу жрать.
- И не надейся. – прошипел Санджи. И зачем этому тупоголовому идиоту понадобилось напоминать о том, чем они занимались всего несколько минут назад? Кок и так старался отогнать навязчивую неприятную мысль о том, что в первом же сексе с этим внуком капусты вставили именно ему. Получалось плохо – задница все еще ныла.
- Ну и фиг с тобой. – плюнул на все Зоро и подобрал с пола свою рубашку и катаны. Выпрямился, взглянул на Санджи. Тот смотрел на мечника пристально и как-то недобро. Казалось, он раздумывает, сдать ли накама Морскому Дозору или самому ухайдакать.
- Что уставился? – разминая шею, спросил Зоро. – Хочешь обсудить, что только что произошло?
- Ни за что. – отрезал Санджи. – Я уже пожалел об этом тысячу раз. Это было ужасно.
- Естественно. Ты же как бревно. – протянул мечник.
- ЧТО?! – взвинтился кок, что даже сигарета выпала изо рта. – Это как понимать?!
- И как бабы на тебя ведутся? – словно не обращая внимания на вопли корабельного повара, ухмыльнулся Зоро.
- А сам-то! Да ты меня едва ли не глухим на одно ухо сделал, пока пыхтел! – Санджи перестал раскачиваться и уставился на мечника исподлобья.
- Кто бы говорил! – парировал Зоро. – Я вообще думал, что ты весь корабль на уши поднимешь.
- Все, капуста, я из тебя щас салат сделаю…

А на следующий день выяснилось, что все эти три недели Гоинг Мэри плавала кругами…
Оказывается, они во время последнего шторма сбились с курса и попали в магнитную ловушку, отчего Лог Пос и показывал неверное направление. Выяснилось это совершенно случайно, когда рыбачивший Усопп увидел на воде потерянную неделю назад удочку Зоро, которой одна рыбина оторвала леску. А так как удочки быстрее кораблей пока еще не научились плавать, до логически верного вывода команда Соломенной Шляпы доковыляла быстро.
Куда сложнее оказалось восстановить правильный курс. Но Нами, с самого детства учившейся навигации, это все-таки удалось, приказав идти только прямо, не обращая внимания на указания Лог Поса. И, как награда за все те мучения, что испытал экипаж Гоинг Мэри за это время, на горизонте очень скоро показался большой зеленый остров. Вопль Луффи при виде раскинувшегося на его берегах города, даже мертвого мог поднять.
- ЗЕМЛЯ!!!! МЯЯЯЯСОООООО!
Зоро, преспокойно дрыхнувшего на палубе, этот вопль, кстати, тоже разбудил. Он открыл глаза, потянулся, предвкушая твердую землю под ногами, и…
- Блять!
И грохот следом возвестил мечнику о том, что его нога стала препятствием на пути загруженного коктейлями кока.
Санджи мгновенно вскочил на ноги, обтекая прохладным фруктовым соком.
- Ты смотри, куда копыта раскидываешь!! – взревел он. Физиономия так и пылала бешенством.
- Это ты смотри, куда прешь, балбес! Глаза тебе на что?! – в тон ему ответил Зоро.
- Уж точно не на растения смотреть! – прорычал кок.
- Как дополнения к идиотским бровям? – ехидно отозвался мечник.
- Ах ты тварь!...
Нами отвернулась от них и вздохнула.
- Они когда-нибудь перестанут цапаться? – озвучил ее мысли Усопп.
Навигатор предпочла промолчать. Это был один из тех вопросов, ответов на которые не существовало в природе.

@темы: Фанфикшн, ЗоСан

---

Шанкс х Луффи

[ХомякИзАнусаРичардаГира]

Жду не дождусь когда же они встретятся *_*

---

Додзинси

[EvilBlackFox]

Наткнулась на недавно переведенную додзинси по Куску:
One Piece/The Revealed Azure

Посмотреть информацию и скачать можно здесь

@темы: ЗоСан

---

hallo mr. swordsman

[|SlashMonsteR|]

swordsman by ~VadeG on deviantART

---

не помню, было ли такое

[Deathless-J]

ня

---

И снова писанина

[Mistress Nine]

Название: Я убью тебя
Фандом: One Piece
Автор: Sabanty
Пейринг: Зоро/Санджи
Рейтинг: невысокий
Жанр: как обычно непонятно чо… и не романс, вроде. Да и вообще, кажись, даже до сенен-ая не дотягивает.
Дисклеймер: все принадлежит Оде

то ли драббл, то ли фик Оо

Кок, стиснув зубы, что едва не перекусывал сигарету, с нарастающим раздражением наблюдал, как ненавистный маримо уплетает остатки ужина. Причем уплетает так, будто не он еще несколько дней назад лежал без сознания, пребывая где-то на грани между жизнью и смертью. И будто не он исполосован бинтами почти по всему телу.
По идее то, что мечник доедал уже третью тарелку добавки, должно было льстить великому боевому коку, но Санджи почему-то единственное, что испытывал, наблюдая за этой картиной – почти бешеное, подкатывающее к горлу раздражение. Хотелось врезать по этой наглой морде. И врезать так, чтобы уж точно отправить на тот свет. И плевать, что ранен! Да хоть при смерти лежит! Санджи хотелось выпустить пар.
Сколько они с этим придурком маримо уже не дрались и даже не препирались? Дайте подумать… больше недели – это точно. Сначала этого зеленоволосого идиота едва не прикончили, почти нарезав в то, чем он по большому счету и является – в капусту. Потом этот кретин продрых почти неделю, и еще несколько дней Чоппер с круглыми глазами носился за ним, уговаривая не делать резких движений и не тревожить только начавшие заживать раны. Зоро, естественно, знал свое тело лучше корабельного доктора, поэтому начал махать своей гантелей уже на следующее утро, как очухался. Значит, жить будет.
Санджи затушил в пепельнице бычок и, тут же достав новую сигарету, прикурил.
- Эй, маримо?
- М? – Зоро отрываться от еды не спешил. Во всяком случае, он вполне справедливо решил, что чертов кок этого точно не стоит.
- Пошли выйдем. – процедил сквозь зубы Санджи.
- Иди ты! – мечник оказался немногословен. – Дай пожрать.
- Ты уже сожрал все, что я приготовил! На выход! – зло прорычал кок.
- Отстань, сказал!
- На выход! – сорвался Санджи, ударяя кулаком по столешнице, что чашки и тарелки жалобно звякнули. И едва сдерживаясь, чтобы не начать драку прямо здесь, в святая святых этого корабля.
Зоро вскинул на него глаза. Поднялся.
- Тц. Да что ты прицепился? – прошипел он. – Ладно, пошли.

На палубе было светло, не смотря на то, что небо давно было усыпано звездами. Большим белым глазом на двух вышедших из камбуза людей пялилась луна.
Санджи шел впереди, сунув руки в карманы. Зоро, не совсем понимая, какого хрена его оторвали от еды, да еще и сам повар, плелся позади, небрежно зевая и потягиваясь.
- Ну, че тебе надо? Подраться захотел? – лениво почесывая шею, протянул мечник.
И, как ответ на его вопрос, Санджи атаковал. Стремительно, нанося прямой удар ногой аккурат в живот Зоро. Тот среагировал не сразу, поэтому получил-таки под дых, согнулся, но выстоял.
- Какого хрена?! – возмутился мечник. – Другого времени найти не мог?!
Но Санджи, судя по всему, разговаривать не хотел. Следующий удар он нанес сверху, разрезая пяткой воздух. Зоро удалось его блокировать и тут же уйти в сторону, чтобы почти сразу уклоняться от очередной атаки, направленной в голову. Видимо, кок отыгрывался на сопернике за все то время, пока был лишен этого развлечения. Что ж, решил мечник, он тоже уже непростительно долго не вынимал катаны для разминки. Пора бы наверстать.
Луна на мгновение отразилась в зеркальных лезвиях, и началась битва.
Сначала нападал только Санджи. Раз за разом атакуя, он то уходил вниз, вскидывая прямую ногу для мощного удара в челюсть, то подпрыгивал и обрушивался на противника сверху, целя зарядить пяткой по затылку, то бил напрямую в корпус. И каждый раз нога встречалась со сталью лезвий, удар отражался, и тогда уже нападал Зоро. Стремительно, почти неуловимо… значит, точно жить будет.
- Сдаешь, кок! – довольно усмехнулся мечник, в очередной раз цепляя острием катаны пиджак Санджи и делая в нем уже третью дырку. – Спишь, что ли?
Тот лишь усмехнулся, вздернул подбородок и зазвездил с разворота по Вадо так, что Зоро едва не выпустил катану из рук.
- Ах ты!... – прорычал мечник.
Этот гребанный блондин начинал его доставать. Причем доставать конкретно и безоговорочно. Он почти все это время просто наносил удар за ударом, отражал встречные атаки, курил, не вынимая рук из карманов, и молчал.
В очередной раз юркнув вниз, почти стелясь по палубе, чтобы, минуя тяжелый удар ботинком в висок, подобраться к сопернику, Зоро мельком уловил его взгляд. Яростный, отчаянный, безумный, с отголосками непонятной боли и явного раздражения. Совсем такой, как у него был тогда…

Зоро оказался на грани смерти из-за него.
Он подставился, переманил врага на себя. Дрался из последних сил. И пусть победил, но…

Обе катаны, что мечник вынул против кока, в одно мгновение вернулись в ножны. Санджи даже опешил, а Зоро уже рванулся вперед, блокируя перебинтованной рукой сильный удар, метящий ему в грудь, и, воспользовавшись мимолетной заминкой кока, сграбастал его в охапку и сжал изо всех сил.
Кажется, у Санджи хрустнули кости. Весь воздух выбило из легких и сигарета выпала из зубов, мигнув искорками по палубе.
- Чертов ублюдок, все нормально, хватит! – выдохнул мечник.
Кок мгновенно затих в этой кривой пародии на объятье. Смотрел куда-то поверх плеча Зоро и сжал кулаки в карманах.
- Урод, - прошипел он. – Я убью тебя.
А сам трясся, будто до самого позвоночника пробранный страхом. Будто все еще стоя там, переживая момент, когда этот кретин маримо бросился закрывать его собой. Будто все еще видя окровавленное тело мечника, раскинутое на камнях.
И ноги, обычно такие сильные, почему-то подкашивались и осесть на доски палубы не давали только эти перебинтованные грубые руки, что сжимали так, будто пытались переломать хребет. И хотелось обнять в ответ, но было страшно. Страшно, что этот кретин подумает что-то не то, что кок волновался за него, что боялся его смерти больше, чем своей. И черт с тем, что это правда. Пусть она останется его тайной.
- Если ты умрешь, я убью тебя.
Зоро усмехнулся.
- Ладно.

@темы: Фанфикшн, ЗоСан

---

Что-то я зачастила...

[Mistress Nine]

Теперь не поодиночке...

@темы: Фан-арт, ЗоСан